Все лето мы чего-то ждали, но осень началась бурно. И то, что происходило, больше всего походило на осеннее обострение в густонаселенном дурдоме.
Сначала оживился Самый Главный По Тарелочкам и начал уверять всех, что в летающей на орбите посудине появились дырки. А почему - черт знает: то ли внеземные дятлы продолбили; то ли зловредные инопланетяне просверлили; то ли иноземные космонавты продрелили, чтобы поскорее вернуться в земной уют.
Потом Самый Главный По Дубинкам И Шлемам, вырядившись, словно свадебный генерал, вызвал на дуэль вечного заключенного, обещав сделать из него сочную отбивную за то, что тот назвал слишком дорогой капусту с картошкой, съеденные теми, кто с дубинками и в шлемах.
Затем Самый-Самый Главный пригласил двух никому не ведомых гопников рассказать, как те съездили в туманный Альбион. И они тут же появились и поведали Самой Главной Журналистке о том, что вовсе и не гопники они, а любители старинной архитектуры. А на далекий остров вырвались аж на целых два дня, чтобы позабавиться всласть, - дважды поглядеть на одни и те же башенные часы в провинциальном городке и купить пару ботинок в столичном магазине. И в доказательство того, что это были именно они, предъявили не паспорта, а невзрачную куртку.
А чуть позже появились доблестные, но слегка нервные военные, наперебой уверявшие всех, что это не они давным-давно сбили самолет, потому что самолет сбили враги, которым они подарили ракету, которой сбили самолет, потому что не знали, что это враги, и готовы доказать, что они подарили ракету и не сбивали самолета с помощью картинок и бумаг, из которых следует, что самолет сбили именно враги, которым они подарили ракету, потому что не знали, что они враги.
Презабавная эта канитель заставила всех нас, уставших от летней скуки, хохотать до упаду. И до хрипоты спорить, кого это больше напоминает, - Булгакова или Кафку.
А нахохотавшись и наспорившись, остаться очень довольными собой – ведь вон у тех и у этих полная дурь, а мы-то молодцы, мы-то в полном порядке, мы-то сразу поняли, что это полная дурь.
И пребывали мы в подобном превосходном расположении духа до тех пор, пока не обнаружили, что наши карманы пусты, а рты заклеены скотчем. Потому что не дурдом это был, а цирк. А все эти странные оказались не сумасшедшими - клоунами.
И пока мы, превратившись из народа в публику, глазели на их выкрутасы, фокусники с факирами обчистили нас до нитки.
